Перед самым началом карантина в Галерее «На Песчаной» мы сделали выставку «Во снах и на фотоснимках», где собрали работы студентов и преподавателей Школы дизайна, объединенные темой памяти. То, что вы можете увидеть здесь, — это расширение этой выставки в онлайн пространство. Поскольку мы рассматриваем этот проект, как исследование, нам показалось интересным узнать, что подтолкнуло художников к созданию их работ, какова была роль памяти, воспоминаний в этом процессе. Так мы придумали серию подкастов.

Вы сможете посмотреть часть работ, с данной выставки, а также послушать истории художников, которые рассказывают о воспоминаниях, подтолкнувших их к созданию работ, рассуждают о функционировании памяти, ее особенностях и эффектах, о том, как она работает в их произведениях.

София Афанасьева, Александра Кузнецова

скульптура, 2008 (из проекта Curriculum Vitae)

Эта работа — скульптура без названия — представляет собой смирительную рубашку. Она висит на вешалке, что уже достаточно странно для такого типа рубашки, рукава ее спускаются до самого
пола. Приближаясь, понимаешь, что рубашка эта очень маленькая, детская...

инсталляция, 2020

В детстве мой путь из дома на улицу проходил через лестничную клетку, где стояли этажерки с растениями, подъезд с развешенными на стенах зеркалами и спилами деревьев, через газон, где в шахматном порядке располагались вентиляционные будки с люками, окрашенными в цвет травы. В моем восприятии как ребенка эти локации представлялись единым ландшафтом и в дальнейшем выстроились в один фантасмагорический ряд. В этой инсталляции я комбинирую эти куски воспоминаний: рисунок обоев подменяет изображение на одном из деревянных спилов, в зеркале отражается дно горшка, стоящего на полке, а сам горшок напоминает вентиляционную трубу. Помимо собирательного образа родных мест такое слияние видится мне новой коммуникацией постиндустриального и постсоветского колорита, эклектично соединенного и представленного в инсталляции.

серия иллюстраций, 2019–2020

Петропавловск-Камчатский. 4 утра. Мне 11.
Я просыпаюсь ночью от того, что трясёт кровать, не понимаю это мой младший брат ворочается на 2 ярусе или НАЧАЛОСЬ. Я смотрю на люстру и на штору. Я изо всех сил вглядываюсь в темноту. Так почти каждую ночь. Да, слышу этот утробный гул земли. Началось. Толчок, вроде не сильно. Пока. Встать, занять место в проеме двери в ванную, ждать, бояться. Сегодня может может быть в последний раз. Мне 12, мне 13, мне 14, 15,16,17... все хватит.
С каждым новым землятресением у меня больше седых волос, в моей памяти трагедия в Армении, я понимаю, что это может произойти с нами, я слышу гул земли, я привыкла быть начеку и я все равно боюсь. Ничто не сможет остановить стихию. Но может повезёт. В этот раз.

инсталляция, 2020

В своей инсталляции я использую кассету, которая была у меня дома всегда. И вот, оказалось, что на ней записаны песни моего прадедушки с 1975 года, затем поет бабушка, потом мой папа, его сестра, а затем и я. И все это на одной кассете. Инсталляция дополняется архивными семейными фотографиями, которые расположены в «красном углу» — символ почитания предков считалось, что именно там в определенные дни пребывают их души.

инсталляция, 2020

Под воздействием эмоций, времени и личностных переживаний чужеродные воспоминания, транслируемые извне, начинают восприниматься сознанием как собственные. Художница обращает внимание на происхождение своих детских воспоминаний, основой для которых становятся многочисленные видео, а не реальные переживания. Пропущенные через камеру моменты становятся новой отправной точкой для нашей памяти.

инсталляция, 2020

У моей мамы, как и у многих женщин в советский период, в шкафах лежало множество отрезов ткани, купленных «про запас» для тех или иных нужд. В детстве я с любопытством тайком заглядывала в это хранилище, погружалась в разнообразие цветов, фактур и рисунков и не столько представляла, как много всего может получиться из этих тканей, сколько была сражена изобилием и многообразием. Трудно было поверить, что однажды все это вдруг станет конкретными вещами. Ткани казались сокровищами, и было совсем непонятно, что же должно произойти, чтобы они стали частью повседневной жизни.
Прошло много лет, но эти ткани так и не покинули своих полок... И по сей день они лежат у запасливых мам, теть и бабушек, переходят по наследству, попадают на авито... словно все еще ожидают, что из них сошьют ночные сорочки, занавески или простыни, сарафаны или блузки. Все эти несшитые вещи представляются мне своего рода фантомами из будущего, которое должно было наступить, но уже никогда не наступит.

фотография, 2017

Меня воспитывала бабушка Адвентистка седьмого дня. Она часто водила меня в церковь.
В детстве, я начал испытывать чувство страха, приходящее, как правило, во сне. Мне снились кошмары в которых, Бог, приходя на землю, воскрешает всех мертвых и показывает собравшейся толпе людей видеопроекцию на большой белой растянутой простыне были четкие фрагменты того как я мастурбирую. Это позже казалось мне странным, так-так в детстве я не видел кинотеатра под открытым небом и не знал что он существует.
Этот снимок сделан потому, что мне долгое время мне было сложно фотографировать близких людей, я сказал бабушке, что хочу ее сфотографировать на память в ее любимом месте, там где она бы хотела дождаться бога. Сначала она очень сильно ругалась и говорила, что она старая и это дурацкая идея, но позже мы все же поехали к реке, там где она любила бегать и рвать цветы, ей было тяжело ходить, я сфотографировал ее лежа, подбросив камеру над своей головой.

видео, 11’43’’ 2019

Работа про воспоминания единичные и коллективные об одном теплом городе на море. Каким он пребывает последние 20 лет, а воспоминания о каждом лете наслаиваются друг на друга как обои на стены квартиры.

видео, 1’00’’, 2019

Это проект о внеземной семье, в которой дети захватывают власть над родителями. Главной визуальной особенностью является сходство каждого из пяти персонажей с земными животными.

Для меня эта работа была размышлением о детской злости и мести, связанным с собственными воспоминаниями. Заслуживают ли жестокие родители наказания или их стоит простить?

коллаж на ткани, 2019

В детстве многие из нас, засыпая, гладили ковер и погружались в мир своих фантазий и воображения. Образы, которые появлялись у нас перед глазами, шли вразрез с окружающим миром, дополняя его несуществующими и нереальными фрагментами, создавали новые визуальные сказки. Два объекта сделаны из фрагментов старых настенных гобеленов, пришитых поверх цифровой печати.

В глобализированном мире разрыв между человеком и природой постоянно увеличивается: все чаще проявляется несовместимость дикого природного мира и городской среды. Однако наша привычка сосуществовать с ней рядом побуждает вырабатывать «стратегии сосуществования», создавать ее репрезентацию в городской среде. Так человек приближает к себе ее части, присваивает их. Объекты природного мира, вырванные из их естественной среды, превращаются в противоестественные и образуют несуществующие, сказочные ландшафты, которые мы когда-то могли придумать в детстве. Такая по-новому сконструированная реальность, подобно коврам советской эпохи, маскирует дыры и различия в сосуществовании цивилизации и природы. Ее фрагменты в урбанистических пространствах вовсе не сближают человека с природой, а, наоборот, вынуждают согласиться на ее фальшивый субститут, имитацию.

— Художник, — декларировал я, — должен художником быть не на недосягаемой иностранной биеналле, а сначала у себя дома на кухне! Из самых обыденных отправлений организма художество делать — дней рождений, свадеб и похорон. Покупка телевизора, холодильника и стиральной машины — вот что такое искусство! Родился — хэпппенинг, женился — перформанс, переехал на новую квартиру — инвайронмент!

Или, если отбросить патетику, художнику надлежит осмыслять собственную жизнь в формах, которые валяются у него под ногами. Например, в виде предвыборных и рекламных листовок (сейчас это звучит неоригинально, а тогда они только появились). В своей аутентичности я доходил до предельного герметизма — фотографировал через 15 шагов каждодневную дорогу от дома до остановки автобуса (смысл этого здесь кратко не объяснить). Или выдавал за художественный проект лечение зубов, посылая счёт на оплату в московский Фонд Сороса («Лечение и протезирование зубов», 1998).

Вернисажи (даже самые несерьёзные) — это продолжение моей теории — должны делаться не с бухты-барахты, но подводить предварительные жизненные итоги. Как будто ты завтра умрёшь. О том была выставка «Кто как умрёт» (1998) — мой мемориальный музей, открывшийся в день моего 33-летия. В двух залах — реализованные и нереализованные мной проекты, в третьем — я сам лежал в гробу. Спонсоры предоставили венки и памятник, специально приглашённая из крематория ритуалмейстерша вела панихиду, а пришедшая публика произносила надо мной прочувствованные речи.

фрагмент из текста «Сибирский иронический концептуализм»

графическая серия, 2019

Эта серия работ состоит из альбомов с одним разворотом, на обложке которого имя человека, рассказавшего историю. Внутри «альбома» история, связанная с феноменом непонимания. Часто в детстве услышав какое-то слово или попав в какую-то ситуацию, мы не понимаем, что это значит, и воображение начинает дорисовывать эти объяснения. Мне кажется интересным внутреннее, максимально свободное и непосредственное восприятие и познание, которое еще не прошло через призму чьих-то взглядов, не было скорректировано внешним миром.

видео, 2’33’’, 2019

Любовь и смерть — самые спорные моменты человеческого существования, независимо от того, какая это любовь и какая смерть. Дружескую любовь часто недооценивают и не воспринимают всерьёз, а смерть одна для всех, и недооценить её невозможно. 14 сентября 2019 года ушла из жизни моя подруга и одногруппница. Ее образ сопровождает меня везде, где была она, а теперь место пустует. Я не знаю, как пережить смерть близкого человека и не умею это правильно выразить. Смерть — это не то, о чем удобно делать видео. Я, как могу, подбираю слова и изобразительные средства, но их не хватает, чтобы выразить все чувства. Переживание диссонанса от неумелой наивности результата и настоящей боли от потери, видимо, и является смыслом этой работы.

видео, 11’43’’, 2019

Наши любимые люди остаются с нами даже тогда, когда нам кажется, что мы потеряли их навсегда. Память — это то, что позволяет продлить человеку жизнь. Что можно узнать о человеке после его смерти?

В своей работе я соединила истории трех женщин: моей бабушки, мамы и свою. Все они пронизаны воспоминаниями о дедушке Саше. Сны, старые фотографии, бывшая дедушкина комната, давние истории, песни и, наконец, кладбище.

Я сама знала про дедушку меньше всех, и диалоги с мамой и бабушкой позволили мне раскрыть его для себя, узнать много всего нового. Эту работу я делала для себя — мне хотелось перестать чувствовать вину за то, что в 2015 году я не поехала на дедушкины похороны. Мне хотелось вспомнить, хотелось лучше узнать и, кажется, у меня это получилось. Все произведенные ритуалы не только напомнили о дедушке, но и позволили мне — его внучке, маме — его дочери, и бабушке — его жене, сблизиться. Я делала эту работу не только как памятный фильм, но еще и как послание: «Прости меня дедушка, я помню тебя. Мы помним тебя».

Наша платформа, как и многие подобные инициативы, появляющиеся в это время, — антикризисная мера. Лишившись возможности взаимодействия с физическим пространством, мы создаем новое поле для работы вместе со студентами — лабораторию, внутри которой будем экспериментировать с подачей разного типа материалов, объединять форматы и людей, смотреть, что из этого может (или не может) получиться. Начиная с самых базовых подходов, — создания выставок-лендингов, построенных на статичных изображениях и видео уже существующих проектов, — мы постепенно хотим перейти к более сложным задачам и способам коммуникации со зрителем.

Школа дизайна НИУ ВШЭ — уникальная среда для подобного исследования. Под одной крышей здесь учатся и работают профессионалы всех возможных областей культуры и визуального производства. Создание любого качественного проекта требует многих проб, ошибок и огромного количества времени. Нам не нужно красить стены, но нам придется решить множество других технических и концептуальных вопросов, связанных с работой в диджитале и с поиском новых форм взаимодействия друг с другом и со зрителем. Поэтому мы решили заняться этим не только сообща, но и у всех на глазах. Мир окончательно перестал казаться герметичной средой, никто пока не понимает, как правильно в нем продолжать жить и делать искусство. Без зрителя, без стороннего взгляда эта задача решена быть не может.